Виктор Петрович Старобогатов
Виктор Петрович Старобогатов считал, что кругом враги.
Виктор Петрович был небогатым, не старым ещё, но изрядно помятым,
с уймой заплаток, со скудной зарплатой,
без сна и одной ноги.
Ногу оставил в каком-то ауле,
где-то левее и выше Кабула.
Точно не помнит, да, впрочем, не важно.
Важно, что был он воякой отважным,
но государство – родная страна –
не оценила заслугу сполна.
Грудь придавила жаба,
а планки и ордена
достались зампомначштаба.
Пошёл он и в… и на…
Вместе с подорванной верой в отчизну
подрастерялся и дух коммунизма,
но Виктор Петрович Старобогатов
не мог обходиться без опиатов,
поэтому вскоре нашёл замещение,
найдя перед этим Храм Воскресения,
и по воскресеньям, строго по графику
стал посещать отца Варсонафия.
Виктор Петрович Старобогатов считал, что богат душой.
Виктор Петрович уверовал в Бога. Не то, чтобы очень, но был в Кондопоге,
в утраченном храме, где по итогам
обрёл неземной покой…
Благость в душе продержалась недолго.
Долго в реале течёт только Волга.
Дней через пять, ну от силы – неделю,
Виктор Петрович спустился на землю –
всё ж таки ближе родная земля.
Выпил, оправился, поковылял.
Долго кружлял по лесу,
вышел к большой воде.
Раз уж такое дело –
первым рюкзак слетел.
Ну и так далее, быстро разделся,
скинул родное, исподнее – дел то.
Ёжась, к озёрной каёмке ступил,
глянул на воду и молча застыл…
Виктор Петрович увидел Витюшу,
сбитую птицу, рогатку из груши,
Машку Смирнову из пятого А,
Машкины слёзы, разбитый пенал...
Виктор Петрович Старобогатов считал на воде круги.
Виктор Петрович увидел вожатых, – тех, что Витюха застукал на матах
в спортзале, и сдал их начлага Беспятых,
хромавшей на две ноги.
Виктор Петрович увидел учебку,
Витька́, избивавшего духа Жеребко,
который скончался в армейской больнице.
Афганских детей с обожжёнными лицами.
Девочку юных двенадцати лет,
в тёмных глазах угасающий свет.
Брата её Ахмата,
сорванную чеку,
шесть месяцев медсанбата...
Следы костылей в снегу…
Утро, зима, монастырь в Кондопоге.
Колет дровишки монах одноногий.
